Цифровая трансформация строительной отрасли становится одним из ключевых звеньев всего движения вперед стройкомплекса страны. Но это не означает, что все идет гладко, тем дальше заходит процесс, тем больше вопросов он порождает. И это закономерно, ведь речь идет о настоящей технологической революции. А она всегда проходит в конфликтной среде. Помочь разобраться в этом по-настоящему сложном явлении мы попросили исполнительного директора компании «СиСофт Разработка» Михаила Бочарова:

— Михаил Евгеньевич, по результатам опроса сервиса «Хабр Карьера», 33% российских ИТ-специалистов в марте 2022 года искали работу в иностранных компаниях с возможностью релокации. В феврале и марте Россию уже покинули 70 тысяч ИТ-специалистов. Эксперты прогнозируют, что отток будет продолжаться.  Это катастрофа для отрасли информационных технологий?

— Вообще не катастрофа.  Во-первых, айтишник может работать удаленно, то есть из любого места на земле. И многие так и делают. От чего происходит отток специалистов? Преимущественно по причине проводившейся мобилизации. По поводу последней могу сказать, что IT-специалистов из IT-компаний не забирают в армию. А если есть такие случаи, то их обычно возвращают обратно. Если же кто-то, поддавшись панике, уехал, то пусть трудиться оттуда, а если не желает, то на его место придет другой. Могу сослаться на нашу компанию, у нас никого дефицита кадров нет, принимаем новых квалифицированных сотрудников и успешно справляемся со всеми стоящими перед нами задачами.  

Хочу привести другой пример, совсем недавно было озвучено, что известная компания Meta (запрещенная в России) объявила о сокращении специалистов. Согласно закону США, если в какой-то срок эти люди не найдут новую работу, они лишатся разрешения на пребывание в Америке. То есть, рынок IT-специалистов сохраняет сегодня глобальный статус. Так что их миграция носит закономерный характер.

— Государство вводит льготы для российских ИТ-специалистов и обсуждает новые меры поддержки, чтобы удержать кадры на родине. Например, отсрочку от армии получат технические специалисты, которые работают не только в IT-компаниях, но и в банках, транспортных компаниях и других организациях, и также выпускники профильных вузов и сотрудники со стажем 10-12 месяцев. А сами IT-компании освободят от уплаты налога на прибыль 31 декабря 2024 года, они так же получат льготные кредиты со ставкой 3% на разработку новых продуктов в тех отраслях, где создание конкурентных продуктов наиболее необходимо. Также компании смогут получить кредиты со ставкой 11% на обеспечение текущей деятельности. Как вы считаете, этого достаточно, чтобы поддержать эту сферу и удержать айтишников от желания «свинтить»?

—  Сегодня IT-специалисты уже пользуются самыми разными льготами и преференциями. Государство в этом плане ведет себя замечательно. Что же касается каких-то дополнительных мер, то их следует вводить тогда, когда в них сформируется потребность, то есть, с чем будут обращаться к властям IT-компании для решения своих вопросов.  Сегодня Минцифра и его руководитель очень открыты, достучаться до них не сложно.  Как будет решен вопрос, другое дело.   В любом случае, если просьба коснется многих, она будет рассмотрена. Если же человек реально хочет уехать, его ничего не остановит.

— Как вы считаете, не слишком ли отъезд IT-специалистов напугал власти? И как это выглядит с морально-этической стороны? Ведь в стране не хватает квалифицированных специалистов и в других отраслях экономики, но что-то не похоже, чтобы их нехватка ввела власти в шок. И так ли уж все уехавшие IT- специалисты — высококвалифицированные и уникальные, чтобы о них горевать?

—   Отъезд определенной группы программистов власть не испугал. Чтобы лучше понять, почему, следует посмотреть на то, что происходит в стране с разработкой ПО.  Для нас приоритетным направлениям являются создание операционных систем, управление базами данных, то есть, того, чего у нас сегодня нет своего. Что касается остальных продуктов, то по некоторым классам ПО их даже больше, чем нужно. Должен происходить процесс укрупнения и улучшения их, согласно философскому закону перехода количества в качество и оптимизации аутсайдеров. Как думаете, где окажутся программисты от аутсайдеров? Тут два варианта: либо продолжат бороться за свои разработки, либо свернут свою деятельность и перейдут к одному из тех разработчиков, чей продукт получил одобрение рынка.

Если говорить про наш класс ПО – информационное моделирование, то мы находимся в уникальной ситуации. Она связана с тем, что современные западные решения не являются для нас маяком, зовущим вперед. Хотя мы привыкли к тому, что именно у них самое передовое, но факт налицо рынок голосует рублём за BIM только для проектирования, где классическому BIM оказывают сильную конкуренцию по объективным критериям отечественные САПР (система автоматизированного проектирования). Но здесь есть и элемент субъективизма, когда проектировщику говорят, что он должен перейти на отечественное ПО, то специалист начинает загибать пальцы того, чего-то нет, или что-то расположено в другом месте. Надо же смотреть в суть, а он смотрит в основном, на редко используемые дополнительные опции. Резюмируем в нашей сфере информационного моделирования мы давно добились импортозамещения, и надо говорить об импортоулучшении и даже об импортоопережении. В том числе, потому что государство задало планку, которая выше чем на Западе по целому ряду параметров. Первый из них – это вертикальное интеграция управления данными. На этапе строительства и эксплуатации полноценные комплексных BIM-решений не существуют ни у нас, ни за границей. Вместо это есть только отдельно живущие наработки необъединённые между собой, а зачастую даже имеющие разные названия, типа 4D, 5D и т.д. Каждая из этих функций хороша сама по себе, но весь смысл цифровизации стройки и дальнейшей ее цифровой трансформации в комплексном решении, а не отдельных инструментах.

Да, фактически мы должны стремится к цифровому двойнику строительства, а это огромное количество самых разных процессов и операции главное тут «взаимосвязанность». Именно этот термин самый важный в интероперабельности данных, и он должен быть основан на классификаторе строительной информации. Но, пока до качественных решений еще далеко. Зато появился ориентир – определение цифрового двойника ОКС дано в распоряжении Правительства РФ от 31 октября 2022 г. № 3268-р. Дам это определение полностью для понимания читателя «цифровой двойник» объекта капитального строительства» — синхронизированная цифровая копия объекта капитального строительства, представляющая собой виртуальную модель, воспроизводящую форму оригинального объекта и все характерные для такого оригинала процессы, что позволяет однозначно идентифицировать все исторические изменения, выполненные для объекта-оригинала, а также прогнозировать жизненный цикл копируемого объекта. Именно это определение коррелируется с определением информационной модели данное в градостроительном Кодексе РФ. Круг замкнулся и утвержден нормативно-правовыми актами, поэтому все противоречащие этим решения нормативно-технические акты и регламенты должны быть пересмотрены. И чем быстрее этим займутся соответствующие органы федеральной власти, тем быстрее и дешевле будет проходить цифровизация стройки.

Хотя ФОИВЫ есть и за что похвалить, отечественная   высота планки для строительства и эксплуатации намного выше и амбициозней западной Одно из отличий от западных аналогов, том, что в управлении данными переходим на вертикально-интегрированную структуру, как минимум, государственно-информационная система обеспечения градостроительной деятельности (ГИСОГД). Хотя она должна была заработать с 1 декабря 2022 года, но пока этого не случилось.

Будем надеяться, что Минстрой доведет дело до выполнения задач по технологическом у суверенитета России в области цифровой стройки. Повторю, планку целей и задач цифровой стройки установлена очень высоко, и требует технической реализации отечественными решениями, а не имеющимся суррогатом.

— Сегодня много говорится про открытые ПО. Почему эта тема стала столь злободневной и какие существуют решения вопроса? 

 — Открытое ПО – это хорошо, оно доступное для всех желающих. Но тут есть нюансы. Я сейчас буду говорить про открытые форматы для данных, что для нашей области очень важно. Например, есть открытый формат данных IFC. Он транспортный, то есть, в нем нельзя редактировать модель, туда ее можно только сложить.  Потом его надо распаковывать, после чего можно с ИМ можно работать. России очень нужен национальный открытый формат и как формат и как схема данных, где котором модель можно не только хранить, но и редактировать. В России четыре открытых формата и огромный опыт их создания. Причем запрещать западные разработки не нужно, их нужно использовать только при необходимости. Вообще в этом вопросе нужна реальная государственная политика направленная на технологический суверенитет.

— Как вы оцениваете уровень вузовской подготовки молодых специалистов? Талантливые самоучки могут составить им конкуренцию? Ввиду доступности открытого ПО самородки могут достичь определенных высот в оригинальных разработках. Может, молодым людям и не обязательно «лучшие годы жизни» отдавать изучению объемных вузовских программ?

— Есть такое понятие, как порог вхождения в цифровизацию. Многие люди никогда не будет айтишниками просто потому, что это невозможно для них освоить.  Заставлять их работать в сложных интерфейсах неправильно. Вопрос следующий: кого нужно учить? Специалиста-строителя тому, что цифровизируется на стройке, или айтишника со знанием строительных процессов. И тех и тех. Прорабу и мастеру нужно знать только свою специфику и это совсем не IT-образование У айтишника совсем другие задачи и другое рабочее место. Задача отечественного информационного моделирования сделать так, чтобы прорабы и мастера могли бы просто работать с ПО. Иными словами, порог вхождения в цифровизацию для прораба должен быть минимальным, а для айтишника – максимальный. Это кстати, еще одно отличие отечественной цифровизации мы идем к цифровому двойнику, который должен работать не в только у продвинутого пользователя, а везде на стройке. У нас же сегодня «айтишники» начинают учить строителей строить. Ничего хорошего из этого выйти не может. Поэтому, касаясь вузовских программ, то надо ответить на вопрос: а кого хотим получить, какого специалиста?  Айтишника, который будет подстраивать цифровые процессы под производство, иили производственника которые будет этими цифровыми процессами пользоваться? Универсальных солдат точно много не получится – это разные специалисты и каждый идет к своему профессиональному уровню годами

В конечном итоге массовая цифровизация позволит нам перейти к измению процессов в лучшую сторону. Это и есть цифровая трансформация? Это когда часть процессов, которые производились в физическом мире, ушли в виртуальный, то есть, смогли их заменить. Например, оплата прохода в метро. Раньше платили монетами, затем картами. Но все равно вынуждены из карманов доставать средства оплаты и прикладывать к терминалу. Сейчас изменили этот процесс на основе цифровых технологий, процесс оплаты перевели в виртуальную плоскость. Автомат считывает рельеф нашего лица, сравнивает его с тем, что заложено в его памяти и списывает со счета нужную сумму. Когда до понимания этого процесса дойдет строитель, тогда и начнется цифровое преображение строительства. Это означает, что учить нужно тому, что человек сможет изменить на своем рабочем месте. Ключевое слово здась – «своем» когда строитель увидит цифровые возможности улучшения своего процесса, то это будет воспринято органично, чем, когда это навязывается. Нужна эволюция – революции приведут к саботажу.

— Вы согласны с утверждением, что Россия обязательно обретет технологическую независимость? Делается ли для этого что-либо в нашей стране

—  У меня нет сомнений, что мы можем достичь технологической независимости.   Только не надо ставить телегу впереди лошади, это должен быть эволюционный переход, революция не нужна. Революция вызовет либо неприятие, либо необратимые последствия, которые могут привести к утрате данных.