ВЛАДИМИР АВЕРЧЕНКО: «Я СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК: ЖИЗНЬ НЕ ОБДЕЛИЛА МЕНЯ НИ ОДНИМ ПЕРИОДОМ, КОТОРЫЙ ПОЛЕЗЕН ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА»

Бывший руководитель Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству Правительства РФ Владимир Аверченко стал одним из инициаторов национального проекта «Доступное и комфортное жилье – гражданам России». За полтора десятилетия страна познакомилась с такими понятиями, как ипотека, реновация, модернизация жилого фонда, элитное жилье.

– Вы ведь не сразу стали строителем. Долго к этому шли?

– У нас была многодетная семья. Отец – шахтер, мама – медсестра. Когда я окончил 8 классов, встал вопрос, где учиться. Не буду скрывать, я не мечтал стать строителем, даже мысли такой не было. К этому выбору меня подтолкнул отец. «Выбери строительную специальность, – говорил он. – Полезная, нужная, реальная и востребованная – всегда будешь нужен людям». Вспомнил я эти слова, когда возникла необходимость продолжать образование. Мы жили в шахтерском поселке. Старшая сестра уже училась в Шахтинском педагогическом институте на физико-математическом факультете. Отец сильно болел – 43 рубля пенсия по инвалидности. А двоих студентов вуза семья уже не смогла потянуть. Максимум, что могли себе позволить, – политехнический техникум в Белой Калитве. Два барака, где размещались студенты. Готовили кадры для местного металлургического завода. Там в этот год появился факультет «Электроприборостроение», а я как раз увлекался транзисторными схемами, паял помаленьку. Техническое направление мозгов выстраивалось. Поступил, отучился. Выпускной диплом был «Аналого-цифровой преобразователь цифрового высокоомного омметра». Тогда это было актуально, ибо СССР в те годы был великой цифровой державой, мировым лидером. На краснодарском заводе ЗиП я отработал практику, получил высшую квалификацию слесаря-сборщика электроизмерительных приборов и защитился на «отлично». Пошел работать на Белокалитвинский металлургический завод электрослесарем в 14-й цех.

– Рабочие навыки познали на себе?

– А это самое правильное. Меня как молодого поставили на ремонт электрических печей обжига. В них постоянно перегорали большие спирали. Надо было надеть валенки, телогрейку, ушанку и лезть в печь. Внутри предстояло сваривать спираль в палец толщиной. Ничего, справлялся. Армия тоже поспособствовала повышению профессиональных навыков. Служил в ракетных войсках стратегического назначения в Киевском военном округе. Окончил школу сержантов, ценились ребята, у которых было среднее техническое образование. Техника серьезная, нужны были люди, которые разбираются в ней. Получил специальность заправщика ракетным топливом, заправлялись несимметричным диметилгидразином, в просторечье – гептилом. Там проявились, видимо, какие-то организаторские задатки, был замкомандира взвода, избрали неосвобожденным заместителем комсомольской организации части, вступил кандидатом в КПСС. А вот после армии идти на завод уже не хотелось: рутинная работа не соответствовала характеру, требующему бурной деятельности. То работа есть, то просто ничего не делаешь целыми днями – не сгорают спирали. Слишком качественно их сварил. Вторая крупная организация Белой Калитвы – строительное управление «Алюминстрой» – позвала на работу.

– С этого момента вы и связали судьбу со стройкомплексом?

– Да, вот на этом этапе мне и «улыбнулась стройка». «Алюминстрой» строил все в городе, включая сам металлургический завод. Я туда пошел электрослесарем и за несколько месяцев стал лучшим рационализатором. А тогда ведь за каждое поданное и внедренное рационализаторское предложение платили по 50 рублей даже без экономического эффекта. С эффектом были надбавки – это серьезные деньги в те годы. При окладе в 124 рубля. Через несколько месяцев меня вызвал начальник и предложил стать главным энергетиком.

– Это просто рывок в карьере. В 23 года.

– Надо понимать, что в начале 70-х годов это был другой уровень образования у специалистов в строительной отрасли. Рабочие заканчивали максимум школу-семилетку, мастера-прорабы, как правило, были практики, которые начинали рабочими. Без особой теоретической подготовки. Начальник – Федор Иванович Сбитнев, опытный специалист. Много и качественно строил. Но за его плечами был всего лишь двухгодичный техникум. Поэтому я со своим техникумом хорошо вписывался в ИТР. Два года поработал в новой должности, и начальник предложил мне еще одно повышение – стать его заместителем с правом подписи финансовых документов. При этом я без строительного образования. Хотя я уже заочно учился в это время в Новочеркасском политехническом институте на факультете «Электропривод и автоматизация промышленных установок». Было страшно, но я согласился.

– Получается, что именно Федор Иванович вас «открыл». Придал вам карьерный импульс.

– Не просто импульс – пинок под задницу. Спустя много лет в минуту откровенного разговора он мне поведал: «А ведь я оказался прав – вырастил министра и зампредседателя Государственной думы». Тогда я и в партию вступил. Повезло мне и в том, что Николай Дмитриевич Пивоваров тогда был первым секретарем Белокалитвинского горкома КПСС – за свою жизнь я не встречал такого настоящего, чистого коммуниста. Не замаранного ничем. Всю жизнь отдал угольной отрасли, Ростовской области и стране. По партийной линии я и стал постепенно продвигаться, стал заместителем заведующего промышленно-транспортного отдела горкома. Курировал строительную индустрию в городе и районе, нерудную промышленность. Но долго работать по партийной линии я не смог. По той же причине – понял, что иначе я потеряю квалификацию как строитель. Мне нужно было возвращаться на стройку. Вернулся в родной «Алюминстрой», потом возглавил новое строительное управление, которое занималось строительством филиала «Ростсельмаша» – завода «Калитвасельмаш». Стройка была сложная: 70% рабочих из спецконтингента – осужденные, условно досрочно освобожденные. Мастера и прорабы из числа освобожденных по УДО. Непросто было создавать коллектив из этой категории «строителей коммунизма». Строили в Белой Калитве, в Красном Сулине, в Каменске, Донецке, возводили Азовский комбинат детского питания и др. Жизнь научила работать в тяжелых условиях и держать удар во что бы то ни стало. За всю свою жизнь я не сорвал срок ввода в эксплуатацию ни одного объекта и не получил ни одного партийного взыскания за работу руководителем.

– Какой опыт дала вам работа в Новочеркасске?

– В Новочеркасске я работал долго и не менее интересно. Здесь существовал целый комплекс промышленных предприятий – электродный завод (НЭЗ), завод синтетических продуктов (НЗСП), электровозостроительный (НЭВЗ), КСМ-4, завод керамзитового гравия, «Нефтемаш», станкозавод, «Элеватормельмаш» и др. Я возглавлял «Промстрой», который вел строительство всех промышленных объектов в городе. Сегодня многих из них по разным причинам уже нет. Многие строительные организации вливались в «Промстрой». Мы одними из первых в стране внедрили у себя коллективный подряд, который только появлялся в годы позднего СССР. Нам разрешили все деньги, которые мы зарабатывали на экономии стройматериалов, электро­энергии, транспортных расходов тратить туда, куда сам коллектив посчитает нужным. Это позволило правильно организовать работу и значительно улучшить материальное положение сотрудников. К примеру, я в месяц по тем зарплатам платил 90-100 рублей только партийных взносов (3% от заработной платы). Бригадиры, начальники подразделений порой получали и больше. Зарплата выходила выше шахтерской. Наши строители начали на самолете летать в столицу пиво попить, футбол посмотреть и пр. Хорошие доходы позволяли «Промстрою» строить бесплатное жилье для своих рабочих. Но когда существовала плановая, фондированная поставка стройматериалов, это было сделать сложно. Потом стало не в пример легче.

– Не чувствовали зависть со стороны коллег?

– Скорее ревность. Совсем непонятно было, когда мой экономист получал 900 рублей в конце 80-х годов, а экономист в главке – в разы меньше. Это трудно было принять. Приходилось часть доходов перечислять вышестоящим организациям, чтобы как-то сгладить ситуацию. Но мне было непонятно, почему другие не могут перенять наш опыт, если уже существует механизм этой деятельности. Он понятен. Надо просто спокойно подумать, расписать функции между людьми, чтобы с каждого был спрос, стали понятны критерии исполнения служебных обязанностей. Мы же с этого и начинали. Помню первое собрание коллектива, где мы делили прибыль. Обсуждали коэффициент первого лица, мой. Выяснилось, что один из показателей, влияющих на повышающий коэффициент, я не выполнил. Ребята зашумели – ерунда, мол, у нас же есть деньги. Но я тут смекнул, что если сейчас пойду на сделку с совестью против созданной нами самими системы, то и дальше придется подминать под себя все остальное. Это был момент истины. Я отказался – получил 500 рублей, тогда как мои бригадиры и ИТР – по 2400. Мой технический секретарь – женщина 50 лет – получила 900 рублей. Уверен, что это было правильно. Не пришлось кривить душой и в дальнейшем в сложных ситуациях позволяло делать правильный выбор. Это была хорошая экономическая школа, научившая, как стимулировать людей, чтобы они работали не за страх, а за совесть. И за деньги. А деньги – стимул очень серьезный. После этого мне уже не надо было просить руководителей подразделений выводить людей во вторую смену, во внеурочное время на срочные работы – люди сами горели желанием заработать больше.

– То есть вы познали рыночные истины на собственном опыте?

– Раньше надо было выставить бригаде ящик спиртного, чтобы она выполнила срочную работу в выходной. Теперь они сами отказывались от спиртного, понимая, что могут упустить материальную составляющую. Понимали, что свой труд в случае свое­временной сдачи объекта будет достойно оплачен. Не надо было никого уговаривать.

– А что это за история с избранием вас заместителем председателя горисполкома Новочеркасска?

– Действительно, смешно вышло. Дело было в 1989 году. Я, как руководитель крупного предприятия, был депутатом городского совета, в котором тогда состояло 150 человек. Сидели мы сзади, о чем-то оживленно беседовали с коллегой во время заседания. Не слушали, что вообще вокруг происходило. Вдруг мне говорят: «Тебя вызывают на трибуну». А в президиуме сидел первый секретарь горкома Николай Дубовицкий, председатель горисполкома Петр Мрыхин и др. Я иду, все меня поздравляют, я не понимаю с чем, ибо все прослушал. Выхожу, смущаюсь. Меня спрашивает Дубовицкий: «Ну как, что вы, Владимир Александрович, по этому поводу думаете?» Чтобы окончательно не выглядеть глупо, я нейтрально отвечаю: «Николай Павлович, я в принципе поддерживаю линию партии и правительства». Дубовицкий: «Ну что, товарищи, будем голосовать? Кто за?» Тут меня и поздравили с новой должностью заместителя председателя горисполкома, хотя до этого никто об этом мне даже не намекал. Без меня меня женили. И смешно, и глупо, и серьезная ответственность одновременно.

– Вам ведь поручили незнакомую сферу ЖКХ?

– Я стал ответственным за жилищно-коммунальное хозяйство Новочеркасска, когда это была планово-убыточная отрасль, и под это не было ни материалов, ни техники, ни специалистов, ни инфраструктуры. Нет структуры, которая бы занималась чисткой города от снега. И надо было договариваться с промышленными предприятиями, чтобы они на себя брали различные важные для города хозяйственные задачи. А я даже не был специалистом в этой области. Как раз это и было плюсом: я начал смотреть на ситуацию так, как это было отлажено в строительной отрасли. Где были точно определены все функции, выполнялись задачи, налаживались отношения «заказчик – подрядчик», договоры, претензии и т.п. По «строительной» схеме было гораздо легче работать. К этому времени уже рушилась страна, в верхах шла борьба за власть, а хозяйством никто не занимался.

– И как пришлось выходить из положения?

– Я знал всех директоров заводов, трактористов, бульдозеристов, их телефоны-адреса. Приходилось их уговаривать, стимулировать. Я понял, что так работать нельзя – необходимо было отстраивать систему. Надо было вырабатывать взаимовыгодные условия. Дорожникам зимой делать нечего – пусть чистят снег, у них есть техника. Нечего их всю зиму дотировать, чтобы они не разбежались. Пусть зарабатывают. Начали формировать кооперативы по благоустройству – в 186 раз в городе была увеличена площадь тротуаров. Бюро технической инвентаризации было перегружено – огромные очереди, месяцами люди там толпились. Сплошные коррумпированные схемы. Мы сделали первую в стране полностью компьютеризированную систему в Новочеркасске. Программистов в городе было полно, а заняться им нечем. Я нанял 50 программистов из местного политехнического института, они за полгода нам отархивировали все документы с царских времен. Некоторые земельные участки были в саженях, пришлось переводить в метрическую систему.

Потом начали переходить на персональное субсидирование, уходить от перекрестного субсидирования. Обсуждали проблему с коллегами из Великого Новгорода, Сочи, Волгограда, Санкт-Петербурга. Интересно было, когда на одном заседании Госдумы Герман Греф обмолвился, что «Владимир Александрович Аверченко – мой учитель по реформе ЖКХ». Даже не знал, радоваться мне или прятать глаза. Таким образом, уже в 1991 году у меня сложилось понимание, как нужно реформировать жилищно-коммунальное хозяйство. Что нужно делать в первую очередь.

– Новочеркасск тогда ходил в новаторах.

– Первые частные компании по уборке города появились именно тогда. Кооператив «Чистота» гремел: управляющая компания по эксплуатации жилого фонда, полностью компьютеризированная система диспетчерского управления, на которую были завязаны созданные во всех структурных подразделениях ЖКХ диспетчерские пункты. Появились частные компании по малому благоустройству, создана служба заказчика. Эта служба у нас работала по «строительной» схеме – 2% от всего финансирования, как при советском коллективном подряде. До этого это было производственное объединение ЖКХ. Фирма, которая включала в себя структурные производственные подразделения и одновременно выступала организацией, которая предлагала городскому совету и горисполкому смету на содержание ЖКХ. Сама же следила за расходованием средств и сама же их расходовала. То есть своеобразный «козел в капусте». Я их разделил: производственный блок – это подрядчики, а фирма – заказчики. За выделенные городским бюджетом деньги они теперь должны были выполнить заказ, проконтролировать качество и сэкономить для собственных нужд. Мало было убрать улицы один раз в день по договору. Когда человек утром идет на работу, улицы должны быть чистые. Когда идет вечером с работы, они тоже должны быть чистые. Иначе весь труд коммунальщиков никому не нужен. Если даже на час позже необходимого будет произведена уборка, то город окажется грязным, урны полными. Все это было четко, по дням и часам, определено в договорах.

– А как в Новочеркасске проходило реформирование ЖКХ?

– Здесь мы тоже создали Центр обучения, Комитет по реформированию ЖКХ, который отслеживал технологию и соблюдение всех правил и нововведений в законодательстве. Начали внедрять систему адресных жилищных субсидий, под которые подпадали большинство пенсионеров. Человек должен был написать заявление о том, что он нуждается в субсидии (заявительный характер) и подтвердить свой доход. Но для этого требовалось получить справку из собеса о пенсии. Мы договорились с собесом о том, чтобы для нас скачивали на дискету всю информацию о пенсионерах (порядка 15 тысяч человек) и отдавали в службу субсидий. И ни одной справки не надо. На основании заявления сотрудник мог ознакомиться в компьютере с данными о конкретном человеке. Тогда это был прообраз «Госуслуг».

Еще один важный вопрос – эксплуатация жилого фонда. Как сделать так, чтобы ЖЭУ не просто собирали деньги с населения, но и что-то делали по благоустройству и содержанию жилья, а со стороны самих жильцов был контроль за этим. Перепробовали несколько вариантов: советы дома, советы микрорайона – ничего не работало. Работало только в кооперативных домах, где люди сами собирали деньги за услуги ЖКХ и контролировали их расходование. Тогда и возникла идея создания ТСЖ – товарищества собственников жилья. Мы создали в Новочеркасске первые в стране 180 ТСЖ, а всего по России их тогда было 220. Остальные – в Москве.

– Как вы решали кадровый вопрос в сфере городского хозяйства?

– Нам повезло в том плане, что в это время началась ликвидация органов КПСС, высвободилось большое количество партфункционеров. Как бы к ним ни относиться, но они были отобраны в свое время по профессиональному признаку, они умели работать с людьми, не боялись их. Я их начал вовлекать в сферу ЖКХ. К примеру, бывший инструктор промышленно-транспортного отдела стал начальником административно-коммунальной инспекции, которая следила за соблюдением правил благоустройства в городе. Заведующий идеологическим отделом горкома оказался инженером-теплотехником и стал директором «Тепловых сетей». Бывшего 3-го секретаря назначили директором Пушкинской библиотеки. Еще один инструктор горкома стал главой БТИ и осуществлял компьютеризацию своей сферы. Люди потом годами работали и приносили пользу городу. Потом этот опыт реформирования ЖКХ был во многом использован в работе на федеральном уровне.

– Помните свое выступление в правительстве на заседании по реформе ЖКХ? Вы же тогда уже были членом рабочей группы по реформированию ЖКХ при Правительстве России?

– Конечно, это было 12 мая 1998 года. Вел заседание тогда даже не премьер Виктор Черномырдин, а сам Борис Ельцин. Я выступал с докладом – срочно вызвали из отпуска из Праги. Честно признаюсь, у меня коленки дрожали. Первый раз ведь. К тому моменту к нам в Новочеркасск ездили делегации со всей страны перенимать опыт. Это было время поиска путей реформирования. Одним из ключевых вопросов было адресное субсидирование. Я его задал Ельцину на совещании. Привел пример человека с 15 квадратных метров жилплощади и жилой дом Бориса Березовского в 500 квадратных метров – у того и другого одинаково субсидируют на 30% от потраченной суммы. Ельцин удивился и переспросил Лужкова почему? Тот ответил, что такое, мол, законодательство. Тогда я спросил президента, что это за законодательство, когда оно уравнивает работягу и олигарха. Но одному бедному субсидируют площадь в 15 квадратных метров, а другому богатому через субсидирование тарифов – 500 квадратных метров. Нелогично и несправедливо.

– Вы один из инициаторов и вдохновителей нацпроекта «Доступное и комфортное жилье – гражданам России». Расскажите, как он появился. Как формировались контрольные цифры?

– История распорядилась так, что именно мне выпала доля взвалить на себя этот непростой груз ответственности, возглавив Росстрой РФ в 2004 году. Тогда речи о нацпроекте как о каком-то локомотиве экономики вообще не шло. Закладывались законодательные основы в этой сфере, направленные на формирование жилищной политики, разграничение госсобственности, передачу жилья и ЖКУ в муниципальную собственность. Формировались взаимосвязанные друг с другом рынок жилья (на тот момент емкостью 750 млрд рублей, в том числе 600 млрд рублей – новое строительство), рынок коммунальных услуг (463 млрд рублей), рынок жилищных услуг (135 млрд рублей). И на всех этих рынках в невиданных миру масштабах происходили изменения.

Параллельно требовалось создавать основы конкурентной среды в ЖКХ, способствовать формированию и развитию института ТСЖ, организовать справедливую адресную социальную защиту граждан по оплате ЖКУ, разрабатывать соответствующий новым условиям проект Жилищного кодекса РФ. Параллельно велась работа над проектом Градостроительного кодекса, который должен был упорядочить многие вопросы взаимоотношений застройщиков, инвесторов, владельцев недвижимости и земельных участков с муниципальными и региональными органами власти.

Остро стоял вопрос с обеспечением жилищными сертификатами военнослужащих, уволенных с военной службы. В то время необходимо было сформировать базу данных по всей стране и механизм, обеспечивающий четкое и соответствующее букве закона исполнение.

Однако, повседневно занимаясь этой многогранной работой, мы с коллегами в агентстве и сотрудничающими с нами многими неравнодушными законодателями в Госдуме и Совете Федерации, губернаторами, экспертами и аналитиками в нашей сфере деятельности думали, спорили, обменивались мнениями о перспективах обеспечения в необходимом объеме жильем граждан, роста ввода жилья и инфраструктуры и развития жилищно-коммунального хозяйства.

– Как появилась необходимость изменить масштаб работы по решению жилищной задачи?

– Это произошло в результате анализа состояния жилого фонда, уровня его благо­устройства, низкого уровня обеспеченности жильем в сравнении с передовыми странами, высокими жилищными потребностями, сложившимися объемами строительства жилья. Уровень износа основных фондов ЖКХ на начало 2004 года составлял в среднем 60-65%, а по отдельным муниципалитетам – 70-80%, притом что около 60% основных фондов отслужило нормативный срок.

Отсюда назрел однозначный вывод о критическом состоянии жилого фонда, резком росте ветхого и аварийного жилья, низком уровне благоустройства и обеспеченности нормальным жильем населения, о превышении спроса над предложением. Налицо была низкая доступность жилья (в 1,5-2 раза ниже, чем в развитых странах) при сокращении объемов его строительства даже по сравнению с уже кризисным концом 80-х годов, неэффективность и убыточность ЖКХ. Как следствие, рост аварийности, отток из отрасли квалифицированных кадров.

Наблюдалось прямое совпадение кривых рождаемости и объемов ввода жилья. На начало десятилетия в России насчитывалось 4,43 млн семей, стоящих в очереди на получение жилья, и 31 млн семей (61% населения), нуждающихся в улучшении жилищных условий. Обеспеченность жильем составляла 19,3 кв. метра на человека, тогда как в Германии – 35 кв. метров, в Швеции – 40 кв. метров, в США – 70 кв. метров.

Могу признаться, что сначала еще не в полной мере осознавал, что могут быть и противники наших начинаний и инициатив. Поэтому надо было найти, как правильно, эффективно и в кратчайшие сроки, преодолев возможные препятствия, подготовить необходимые предложения руководству страны.

Такой путь был найден – вынести вопрос по строительству жилья и развитию ЖКХ на заседание Президиума Госсовета РФ под председательством Владимира Путина.

Вопрос о нацпроекте тогда еще не родился у нас в головах – это предложение сформируется позже, в ходе обсуждений на рабочей группе по подготовке к Президиуму Госсовета.

В августе 2004 года рабочую группу возглавил авторитетнейший член Президиума, занимавший в то время пост губернатора Челябинской области Петр Сумин, а я стал его заместителем.

Основной костяк исполнителей сформировали из работников Росстроя.

Полгода мы напряженно готовили материалы, в результате были подготовлены 4 тома: доклад «О мерах по обеспечению граждан России доступным жильем», «Материалы к докладу» (предлагаемые меры, мероприятия по реализации, финансовое обеспечение и др.), «Перечень мероприятий по обеспечению граждан России доступным жильем» (задачи, сроки, ответственные исполнители и т.д.), «Нормативно-правовые документы» (которые необходимо принять на федеральном и региональном уровнях).

19 апреля 2005 года в Кремле состоялось заседание Президиума Госсовета во главе с президентом страны Владимиром Путиным с участием всех заинтересованных министерств и ведомств. В том числе и с моим участием. Обсуждение шло долго и крайне напряженно.

Президент ставил задачу к 2010 году обеспечить ввод жилья на уровне 80 млн кв. метров, тогда как в 2003 году было сдано всего 41 млн кв. метров. В то же время при той очереди на улучшение жилищных условий необходимо было ежегодно сдавать не менее 145 млн кв. метров.

– В нулевых одной из серьезных проблем был дефицит цемента, который восполнялся импортными поставками. Как предполагалось его преодолеть?

– Действительно, цемент – это хлеб стройки, и в зависимости от масштабов строительства потребности в его производстве и потреблении растут. Все в реальной жизни решается параллельно с потребностями, а развитие строительной отрасли подстегивает развитие производства не только цемента, но и щебня, песка, арматуры, металлоконструкций, сборного железобетона, кирпича и многого другого.

Приведу пример. Китай за эти годы нарастил производство цемента настолько, что за последние 3 года произвел его больше, чем США за последние 100 лет.

У нас огромная ресурсная страна с разными традициями жилищного строительства, в том числе деревянного индустриального строительства (кстати, индивидуальное малоэтажное строительство дает в статистику примерно 50% вводимых ежегодно площадей), и нам, государству, на всех уровнях надо индивидуальное строительство всячески поощрять – нормативно, организационно, финансово. А цемент и рост его производства – одна из проблем, но решаемая.

– Помимо строительства нового жилья, в России серьезной проблемой являлась реконструкция или переселение из ветхого и аварийного жилья. Можно ли было в нулевых организовать кампанию реновации сталинок-хрущевок-брежневок или тренд был только один – новостройки?

– Как человек своего поколения нашей страны, хорошо помнящий и осознающий реальные условия жизни основной части нашего народа, усилия страны в советский период по переселению людей из землянок, бараков, коммуналок, я, придя в 2004 году в Правительство РФ на должность руководителя строительного ведомства, первым вопросом для Росстроя РФ поставил проработку этого направления и возможных механизмов усиления темпов переселения граждан из ветхого и аварийного жилья.

Анализ показал, что реальные цифры ветхого и аварийного жилья в стране в 2004 году казались на уровне 100 млн кв. метров, и уровень износа таков, что без принятия реальных системных мер со стороны властей всех уровней его объем будет только нарастать до 500 млн кв. метров.

В докладах правительству, в СМИ мы со своей командой начали объективно, с анализом и цифрами, рассказывать о важности проблемы. Одним из первых моих интервью федеральным СМИ было под заголовком «Тупики трущобного жилья».

Эта работа велась одновременно с деятельностью по анализу в контексте общей ситуации с состоянием ЖКХ, жилищного фонда и подготовкой предложений по улучшению обеспечения жильем россиян. Тогда нам удалось выработать определенный механизм в виде подпрограммы по ликвидации ветхого и аварийного жилья в рамках федеральной программы «Жилище». Мы искали политическую поддержку для решения проблемы с ветхим и аварийным жильем и 28 июля 2004 года вынесли эту тему на обсуждение Генсовета партии «Единая Россия», где была получена поддержка нашей аналитики сложившейся ситуации и определен ряд мер по изменению негативной тенденции. Был даже определен конкретный срок решения по переселению граждан из ветхого жилья до 2025 года. Это, конечно, была полумера, которая проблему решить не могла, но сдвинула ее с ведомственного уровня на общероссийский. Рад, что эта инициатива и сейчас находится в перечне первоочередных забот и усилий правительства.

Пока решения этой проблемы нет, особенно в малых городах и поселках. Средств у большинства муниципалитетов нет или же их недостаточно. А чтобы не нести ответственность за невыполнение заданий по переселению, муниципалитеты часто просто сдерживают оформление перевода жилья в эту категорию, что не позволяет сформировать реальную статистику проблемы.

Понимая невозможность решить проблему за бюджетные средства, мы уже в 2004 году разработали «Концепцию по привлечению внебюджетных инвестиций для переселения из ветхого и аварийного жилищного фонда», которая четко определяла полномочия федеральные, региональные, муниципальные, также порядок выделения средств федерального бюджета, критерии распределения средств, схемы взаимодействия участников, порядок привлечения внебюджетных инвестиций. С этого и началась системная работа в этом направлении.

По реновации хрущевок нам удалось выработать алгоритм и подходы для использования этого направления улучшения условий жизни россиян и улучшения состояния жилых зданий с ограниченными сроками эксплуатации. Здесь уже был положительный опыт Германии на территории бывшей ГДР, но поддержки в правительстве получить тогда так и не удалось. Проблема подвисла, и, на мой взгляд, она актуальна до сих пор.

– В последние годы говорят о необходимости построить к 2030 году 1 млрд квадратных метров жилья. Отражают ли эти цифры, на ваш взгляд, реальные потребности страны?

– Цифра в 1 млрд кв. метров – это отражение, с одной стороны, потребности выйти за эти годы на объем строительства, который позволяет обеспечивать потребности населения в жилье, а с другой, компенсировать жилой фонд, выбывающий из эксплуатации в результате технического износа. Давно специалистами подсчитано, что для этого ежегодно надо вводить в эксплуатацию в среднем 1 кв. метр нового жилья на одного жителя страны (140-145 млн кв. метров в год).

Кроме того, нам надо сокращать отставание от более обеспеченных стран, повышая фактические нормативы обеспеченности на жителя хотя бы до 35-40 кв. метров на жителя в среднем по стране. Уверен, что созданная система и принципы кредитования жилищного строительства через жилищную ипотеку способны обеспечить решение задач обеспечения граждан России комфортным жильем.